Потому, что молитва — это труд. Убедиться в этом несложно, если прийти на службу в ближайший храм и попытаться сосредо­точить свое внимание на молитвах, которые читает священник или поет хор. Сразу станет понятно, что наш ум категорически отказыва­ется работать в эту сторону. Хор поет: «Господи, помилуй». Мы усер­дно крестимся, но думаем при этом о ремонте квартиры, о том, что детей нужно летом отвезти к морю. Потом ловим себя на этих мыс­лях и снова пытаемся сосредоточиться. И, почти тут же, под пение слов «…Отложим все земные попечения» обнаруживаем, что в голове по-прежнему — зимняя резина для машины, чей-то прошедший день рождения, завтрашняя планерка… Все что угодно, кроме молитвы.

И вот верующий человек три часа стоит в храме и пытается собрать свой, рассыпавшийся по житейским закоулкам, ум в слова молитвы… Поэтому не стоит упрекать его в отсутствии бурных про­явлений радости. Он не просто переминается с ноги на ногу в ожи­дании конца службы, он — трудится, он стремится обратить свой дух к Богу. Собственно, для этого в православном богослужении и существует столько повторяющихся молитв — чтобы человек, мысли которого непрерывно играют в чехарду, в какой-то момент все же смог, хотя бы на несколько секунд, остановить их и помолиться по-настоящему.